Журнал "Вокруг Света" №2  за 1998 год - Вокруг Света

Монахи ордена святого Андрея взяли на себя работу по ночному сбору трупов и вывозу их за пределы города. Вывозили на повозках со скрипящими осями, и, заслышав этот скрип, люди вздрагивали и захлопывали ставни.

В открытом поле служители ордена сжигали тела, и это был один из немногих известных тогда эффективных методов по борьбе с напастью. Другой способ контроля за болезнью заключался в том, что всех зараженных изолировали в особом месте наподобие лазарета.

Хроники повествуют, что в 1645 году чума угрожала перекинуться на весь Эдинбург, и магистрат отдал приказ целиком опечатать квартал, чтобы остановить распространение болезни.

Мери Кинг была владелицей большей части зданий, которые огородили, и поэтому весь квартал стал носить ее имя. По официальной версии, жителей переселили в другое место перед тем, как обнести квартал забором. Однако в это трудно поверить: как можно пресечь распространение болезни, если больных просто переселить на другое место?

Все это заставляет предположить, что квартал Мери Кинг был действительно опечатан... но вместе со всеми обитателями! Именно  поэтому  ходит много историй о привидениях на его улицах и существует так много показаний  свидетелей,  которые уверяют, что видели людей-призраков,  изможденных, в лохмотьях,   блуждающих между домами...

Шотландское общество парапсихологии пригласило журналистов из журнала «Энигмас»   присоседиться к небольшой группе представителей испанского  общества   парапсихологии,    отправившейся в «запертый  город»  Мери Кинг. (За ограду до сих пор можно проходить только по особому разрешению и обычно, чтобы получить его, нужно ждать несколько месяцев.)

Уже  через сто лет после эпидемии чумы жители Эдинбурга разобрали на кирпичи   разрушенные   дома   квартала Мери Кинг.

И в XVIII веке здесь поднялся новый город, поверх того, который   хранил   память   о   боли,   скорби смерти. Поэтому чтобы попасть в «запертый» город, надо спуститься в самое нутро   Королевской   Мили   по   особой системе коммуникаций.

— Должным образом пересчитанные и собранные в группу проводником, мы добрых двадцать метров спускались по узким ступенькам лестницы с сырыми перилами, прежде чем достигли уровня, где молчаливо покоится древний чумной город, — рассказывает участник похода в подземелья Сол Бранко Солер.

Его улицы теперь — туннели и проходы без шума и света. По стенам и потолкам тянутся соединенные шнуром ряды лампочек, скудно освещающих остатки лестниц, которые никуда не ведут, заложенных окон, из которых никто не выглядывает, и забитых известкой и щебнем деревянных дверей, скрывающих комнаты, которые вот уже много лет не тревожат ни ветер, ни человеческое тепло, никакое движение или любопытствующий взгляд.

Говорят, что некоторые эпизоды из психологического романа Роберта Л. Стивенсона «Странная история д-ра Джекиля и м-ра Хайда» разворачиваются именно в этих подземных лабиринтах, почти на двухстах метрах от поверхности.

Также рассказывают, что Мария Стюарт безуспешно пыталась бежать через них. Безуспешно потому, что чуть позже была поймана и заключена в темницу, откуда вышла лишь на эшафот.

Говорят, что эти переходы служили во время второй мировой войны убежищем многим тысячам людей. Находясь в этом подземном городе, полном напоминаний о былой чуме, ужасе и смерти, догадываешься, отчего обостряются чувства и фантазии посетителей, когда они начинают видеть картины, бросающие в дрожь.

— В некоторых из этих домов сохранились винные погреба, печи для выпечки хлеба, буфеты и очаги, кладовки и дымоходы, — продолжает свой рассказ Сол. — Есть один особенный дом, который привлекает к себе внимание еще до того, как в него заходишь.

По рассказам нашего проводника, многие посетители не только ощущали здесь резкое падение температуры, но и в один голос описывали некую девушку-подростка в грязных, поношенных одеждах, мелькавшую в комнатах.

Некоторые видели собаку у ее ног, другие замечали, что лицо ее обезображено оспой, а в руке она держит сломанную куклу...

Однажды в квартал Мери Кинг зашла группа незрячих людей со своими собаками-поводырями. Один пес тут же поволок своего хозяина наружу, а другой, панически скуля, забился в угол. Подчас посетители обнаруживают, что их фотокамеры начинают сами собой перекручивать пленку, и многие кадры потом оказываются таинственным образом засвеченными.

Так уж принято, наверное, у призраков: следов не оставлять.                    

По материалам журнала «Enigmas del Hombre e de Universo»,

подготовил Н. Николаев

Исторический розыск: Арктические миражи или метаморфозы топонимики

Гидрографическая экспедиция Северного Ледовитого океана (ГЭСЛО), руководимая Б. А. Вилькицким, в 1915 году из-за разгоревшейся мировой войны прекратила существование. Однако за пять лет деятельности первопроходцы успели совершить крупнейшее в XX веке и, вероятно, последнее на нашей планете значительное географическое открытие.

Был окончательно развеян миф о таинственной Земле Санникова, но на карте Мирового океана появилась Земля Императора Николая II. «В мирное время, — писал выдающийся исследователь Севера Руаль Амундсен, — эта экспедиция возбудила бы восхищение всего цивилизованного мира».

Правительство  России в своем послании  к правительствам  иностранных государств от 20 сентября 1916 года, хранящемся в Архиве внешней политики Российской империи, следующим образом подвело итог деятельности капитана 2 ранга Бориса Андреевича Вилькицкого и его экспедиции:

«...Этот офицер Императорского Российского флота произвел в 1913 г. опись нескольких обширных местностей, расположенных вдоль северного побережья Сибири и... открыл остров, позднее названный островом Генерала Вилькицкого. Засим, поднявшись к северу, открыл обширные земли, распространяющиеся к северу от Таймырского полуострова, коим были даны наименования Земля Императора Николая II, остров Цесаревича Алексея и остров Старо калом ского.

В течение 1914 года капитан Вилькицкий, сделав новые и важные исследования, открыл другой остров близ острова Беннета. Название «остров Новопашенного» было дано этому острову.

Императорское Российское Правительство имеет честь нотифицировать настоящим Правительствам союзных и дружественных держав включение этих земель в территорию Российской Империи».

Но долгие десятилетия открытия «царской» экспедиции, как и имена первооткрывателей, либо замалчивались, либо искажались. Метаморфозы, которым всякий раз, следуя изменению «политических ветров», подвергалась топонимика открытых экспедицией Вилькицкого земель, — пожалуй, не знают себе равных.

Началось с того, что в 1918 году вышла странная карта Северного Ледовитого океана.

На ней были обозначены  Москва, Петроград,   Иркутск,  другие  города и местности. Лишь для Северного Ледовитого океана едва хватило места. Севернее Таймырского полуострова — никаких признаков суши. Голо! А все оставшееся пространство океана занимал... заголовок карты. Будто и не было вовсе экспедиции Вилькицкого, открывшей обширные земли.

Но существовали карты и лоции, изданные еще до революции. По ним и продолжали плавать советские суда вплоть до конца 20-х годов.

И всюду четко значились ставшие одиозными имена.

В Государственном архиве Российской Федерации я нашел любопытное письмо, датированное 29 января 1923 года и адресованное Президиуму ВЦИК. Оно напечатано на бланке заместителя председателя Реввоенсовета РККА и подписано членом РВС Даниловым. Вот его текст.

«Экспедицией Б. Вилькицкого в 1913 г. на полярном Севере открыта земля, которой было присвоено наименование: «Земля Николая II», каковое наименование сохраняется и до сего времени.

Полагая, что таковое наименование не должно иметь места в настоящее время и что в соответствии с сим означенной земле следовало бы присвоить другое наименование, считаю необходимым довести об изложенном до сведения Президиума ВЦИК».

На полях — размашистая резолюция секретаря ВЦИК Сапронова: «Полагаю возможным назвать именем какого-либо наиболее отличившегося Сибирского партизанского отряда. I/II — 23 г.»

Подходящего отрада найти, по-видимому, не удалось и поэтому продолжали высказываться самые разнообразные предложения о переименовании Земли Императора Николая II. Среди них: Земля Пахтусова, Братьев Лаптевых, Ленина, Земля Республики и даже Северная Земля Союза Советских Социалистических Республик (последнее, как увидим, было частично использовано при переименовании 1926 года).

Точно также острову Цесаревича Алексея предлагалось дать имя Прончищева, Розмыслова, Республики или Пролетарской Диктатуры.